Святая Новомученица Татиана Гримблит (†1937, память 23 сентября) родилась 14 декабря 1903 года в городе Томске, в глубоко верующей православной семье.
Отец — служащий акцизного управления Николай Гримблит. Мать — Вера Антониновна Гримблит. День рождения святой мученицы – 14 декабря – совпал с днем памяти святого Филарета Милостивого, известного своей любовью к несчастным и обездоленным. Любовь к Богу и Церкви Татьяне с детства привил ее родной дедушка, известный томский пастырь протоиерей Антонин Мисюров.
Образование Татьяна получила в Томской гимназии, которую она окончила в 1920 году.
В этом же году скончался ее отец, и она поступила работать воспитательницей в детскую колонию "Ключи". Воспитанная в глубоко христианском духе, желая подвига и взыскуя совершенства в исполнении заповедей Господних, она, едва окончив школу, посвятила свою жизнь помощи ближним.
В 1920 году завершилась на территории Сибири гражданская война и начались репрессии против народа, а вскоре и сама Сибирь с ее обширными пространствами стала местом заключения и ссылок. В это время Татьяна постановила себе за правило почти все зарабатываемые средства, а также то, что ей удавалось собрать в храмах города Томска, менять на продукты и вещи и передавать их заключенным в Томскую тюрьму. Приходя в тюрьму, она узнавала у администрации, кто из заключенных не получает продуктовых передач, - и тем передавала.
В 1923 году Татьяна повезла передачи нуждающимся заключенным в тюрьму в город Иркутск. Здесь ее арестовали, предъявив обвинение в контрреволюционной деятельности, которая заключалась в благотворительности узникам, но через четыре месяца ее освободили. В 1925 году ОГПУ снова арестовало Татьяну Николаевну за помощь заключенным, но на этот раз ее освободили через семь дней. После освобождения она по-прежнему продолжала помогать заключенным. К этому времени она познакомилась со многими выдающимися архиереями и священниками Русской Православной Церкви, томившимися в тюрьмах Сибири.
Ее активная благотворительная деятельность все более привлекала внимание сотрудников ОГПУ и все более раздражала безбожников. Они стали собирать сведения для ее ареста, которые в конце концов свелись к следующей характеристике подвижницы, ставшей со временем всероссийской благотворительницей: "Татьяна Николаевна Гримблит имеет связь с контрреволюционным элементом духовенства... Производит сборы и пересылает частью по почте, большинство с оказией. Гримблит во всех тихоновских приходах имеет своих близких знакомых, через которых и производятся сборы". В 1925 году она была арестована.
Татьяна Николаевна вместе с некоторыми другими арестованными священниками рассматривалась как "вдохновительница тихоновского движения в губернии. С удалением их из губернии значительно поколеблются устои тихоновской организации". В 1926 году особое совещание при Коллегии ОГПУ постановило выслать Татьяну Николаевну в Зырянский край на три года, и она по этапу была доставлена в Усть-Сысольск.
В 1927 году особое совещание при Коллегии ОГПУ постановило выслать Татьяну Николаевну этапом через всю страну в Казахстан на оставшийся срок. 15 декабря она прибыла в Туркестан. В декабре особое совещание постановило освободить ее, предоставив ей право жить, где пожелает. О том, что она освобождена, сотрудники ОГПУ в Туркестане сообщили ей только в марте 1928 года, и Татьяна Николаевна выехала в Москву. Она поселилась неподалеку от храма святителя Николая в Пыжах, в котором служил хорошо ей знакомый священник архимандрит Гавриил (Игошкин). Татьяна стала постоянной прихожанкой храма Николы в Пыжах и пела на клиросе. Вернувшись из заключения, она еще активней помогала оставшимся в ссылках и находящимся в тюрьмах заключенным, многих из которых она теперь знала лично. Посещения заключенных и помощь им стали ее подвигом и служением Христу. По выражению многих святителей, стяжавших впоследствии мученический венец, она стала для них новым Филаретом Милостивым. В подвиге милосердия и помощи, безотказности и широте этой помощи ей не было равных. В ее сердце, вместившем Христа, никому уже не было тесно.
В начале тридцатых годов поднялась очередная волна безбожных гонений на Русскую Православную Церковь, когда были арестованы несколько десятков тысяч священнослужителей и мирян. Сотни их были арестованы и в Москве, и среди них в 1931 году была арестована и Татьяна. Ее приговорили к трем годам заключения в концлагере, и она была отправлена в Вишерский исправительно-трудовой лагерь в Пермской области. Здесь, в лагере, она изучила медицину и стала работать фельдшером, что как нельзя лучше соответствовало выбранному ею подвижническому пути - беззаветному служению ближним. В 1932 году она была освобождена с запретом жить в 12 городах на оставшийся срок. Местом жительства она избрала город Юрьев-Польский Владимирской области. По окончании срока в 1933 году поселилась в Александрове Владимирской области и устроилась работать фельдшером в больнице. В 1936 году она переехала в село Константиново Загорского района Московской области и стала работать лаборанткой в районной больнице.
Работая в больнице, и зачастую много больше, чем ей полагалось по ее обязанностям, она почти все свои средства, а также и те, что ей жертвовали для заключенных верующие люди, отдавала на помощь находящемуся в заключении духовенству и православным мирянам, ведя с ними активную переписку. В ее деятельности для всех страждущих была ощутима не только ее материальная поддержка, но и поддержка словом - в письмах, которые она посылала. Для некоторых она в иные периоды становилась единственным корреспондентом и помощником. Епископ Иоанн (Пашин) писал ей из лагеря: "Родная, дорогая Татьяна Николаевна! Письмо Ваше получил и не знаю, как Вас благодарить за него. Оно дышит такой теплотой, любовью и бодростью, что день, когда я получил его, - был для меня один из счастливых, и я прочитал его раза три подряд, а затем еще друзьям прочитывал: владыке Николаю и отцу Сергию - своему духовному отцу. Да! Доброе у Вас сердце, счастливы Вы, и за это благодарите Господа: это не от нас - Божий дар. Вы - по милости Божией - поняли, что высшее счастье здесь - на земле - это любить людей и помогать им. И Вы - слабенькая, бедненькая - с Божьей помощью, как солнышко, своей добротой согреваете обездоленных и помогаете, как можете. Вспоминаются слова Божии, сказанные устами святого апостола Павла: "Сила Моя в немощи совершается". Дай Господи Вам силы и здоровья много-много лет идти этим путем и в смирении о имени Господнем творить добро. "
Архиепископ Аверкий (Кедров), находившийся в ссылке в городе Бирске в Башкирии, писал Татьяне Николаевне: " Не длинен еще пройденный путь Вашей благословенной от Господа жизни, а между тем, сколько бурь пронеслось над Вашей главой. И не только над головой: как острое оружие они прошли и через Ваше сердце. Но не поколебали его и не сдвинули его с краеугольного камня - скалы, на которой оно покоится, - я разумею Христа Спасителя. Не погасили эти штормы в Вашем милом сердце ярко горящий и пламенеющий огонь веры святой. Слава Богу - радуюсь сему и преклоняюсь пред Вашим этим подвигом непоколебимой преданности Творцу, пред теми болезненными скорбями, испытаниями, страданиями нравственными, через которые лежал Ваш путь к этой победе в Вашей душе Христа над Велиаром, неба над землей, света над тьмой. Спаси Вас Христос и сохрани, помоги Вам и впредь неустрашимо и непоколебимо стоять на божественной страже своего святого святых..."
Больше всего из земных мест Татьяна Николаевна любила Дивеево, куда приезжала часто и где служил ее духовный отец протоиерей Павел Перуанский. В одном из писем, написанном 5 сентября 1937 г. архиепископу Аверкию (Кедрову), она писала: "Ездила в Дивеево и Саров. Прекрасно провела там месяц. Дивно хорошо. Нет, в раю не слаще, потому что больше любить невозможно. Да благословит Бог тех людей, яркая красота души которых и теперь передо мной. Крепко полюбила я те места, и всегда меня туда тянет. Вот уже третий год подряд бываю там, с каждым разом все дольше. Навсегда б я там осталась, да не было мне благословения на то…”
В тот день, когда Татьяна писала письмо, она была арестована. Уходя в тюрьму, она оставила записку подруге, чтобы та обо всем происшедшем уведомила ее мать. Татьяна писала: “Я знала, надев крест, тот, что на мне, — опять пойду. За Бога не только в тюрьму, хоть в могилу пойду с радостью".
После допроса Татьяны, которая никого из знакомых не выдала, стали допрашивать ее знакомых. Они показали: "Мне известно, что Гримблит посетила больного, лежащего в госпитале, к которому Гримблит не имела никакого отношения по медицинскому обслуживанию. В результате на другое утро больной рассказал врачу, что ему всю ночь снились монастыри, монахи, подвалы и так далее. Этот факт наводит меня на мысль, что Гримблит вела с больными беседы на религиозные темы. На собрании сотрудников больницы по вопросу о подписке на вновь выпущенный заем Гримблит ни за, ни против в прениях не выступала, но при голосовании за подписку на заем не голосовала".
"Гримблит зимой 1937 года, сидя у тяжело больного в палате, в присутствии больных и медперсонала после его смерти встала и демонстративно его перекрестила. В разговорах, сравнивая положение в тюрьмах царского строя с настоящим, Гримблит говорила: "При советской власти можно встретить безобразных моментов не меньше, чем прежде". Отвечая на вопросы о том, почему она ведет скудную жизнь, Гримблит говорила: "Вы тратите деньги на вино и кино, а я на помощь заключенным и церковь". На вопрос о носимом ею на шее кресте Гримблит неоднократно отвечала: "За носимый мною на шее крест я отдам свою голову, и пока я жива, с меня его никто не снимет, а если кто попытается снять крест, то снимет его лишь с моей головой, так как он надет навечно". В 1936 году при обращении приехавшего одного из заключенных Дмитлага для ночевки Гримблит при встрече с ним спросила, по какой статье он сидит, и, получив ответ, что он сидит по 58-й статье, с удовольствием уступила для ночлега свою комнату, заявив, что она для людей, сидящих по 58-й статье, всегда готова, чем угодно помочь. У Гримблит в период ее работы в больнице были случаи ухода с работы в церковь для совершения религиозных обрядов".
"Мне известно, что Гримблит очень религиозный человек, ставившая религию выше всего. В разговоре со мной Гримблит сказала: "Придет все же время, когда тот, кто не верует, будет после каяться и пострадает за это, как страдаем в данное время мы, верующие". Кроме того, Гримблит использовала свое служебное положение для внедрения религиозных чувств среди стационарных больных. Находясь на дежурстве, Гримблит выдачу лекарств больным сопровождала словами: "С Господом Богом". И одновременно крестила больных. Слабым же больным Гримблит надевала на шею кресты".
"Относительно воспитания детей ... Гримблит неоднократно говорила: "...Как вы от Бога ни отворачиваетесь, рано или поздно Он за все спросит". Моя девятилетняя дочка рассказывала мне, что Гримблит ее выучила креститься, за что дала ей гостинцев".
После допросов свидетелей снова допросили Татьяну, которая, в частности, сказала: “Никакой антисоветской агитации я нигде никогда не вела. На фразы, когда, жалея меня, мне говорили: "Вы бы получше оделись и поели, чем посылать деньги кому-то", я отвечала: "Вы можете тратить деньги на красивую одежду и на сладкий кусок, а я предпочитаю поскромнее одеться, попроще поесть, а оставшиеся деньги послать нуждающимся в них".
Вскоре следствие было закончено и составлено обвинительное заключение. Тройка НКВД приговорила Татьяну к расстрелу. Перед казнью с нее была снята фотография для палача.
Татьяна Николаевна Гримблит была расстреляна 23 сентября 1937 году и погребена в безвестной общей могиле на полигоне Бутово под Москвой.
Постановлением Священного Синода от 17 июля 2002 года причислена к лику святых новомучеников и исповедников Российских.
Тропарь мученице Татиане Гримблит, глас 3
Мироно́сицам жена́м в доброде́телех подража́ющи,/ в темни́цах и у́зах су́щим усе́рдно послужи́ла еси́/ и, о́браз ева́нгельскаго милосе́рдия на́м показа́вши,/ за Христа́ му́ченическую сме́рть прия́ла еси́,/ Татиа́но пресла́вная./ Ны́не, престо́лу Бо́жию предстоя́щи,// моли́ спасти́ся душа́м на́шим.
Кондак мученице Татиане Гримблит, глас 2
Сло́во Бо́жие се́рдцем твои́м восприе́мши,/ ми́ру распя́лася еси́,/ свята́я му́ченице Татиа́но,/ и, в служе́нии стра́ждущим Бо́гу угоди́вши,/ пло́д доброде́телей оби́лен пожа́ла еси́./ Сего́ ра́ди бу́ди на́м хода́таица/ и умоли́ Созда́теля все́х,/ безпло́дие серде́ц на́ших исцели́ти,/ да принесе́м Ему́ плоды́ покая́ния,// любо́вь, милосе́рдие и смире́ние.
Молитва мученице Татиане Гримблит
О, свята́я му́ченице Христо́ва, Татиа́но! А́гнца Бо́жия непоро́чная а́гнице, целому́дрия голуби́це, неве́сто Христа́, Жениха́ твоего́! Ты́, во дни́ жития́ твоего́ мирски́я по́хоти презре́вши, па́че земны́х бла́г Го́спода возлюби́ла еси́ и во страда́ниих обрела́ еси́ небе́сный поко́й. При́зри ны́не с Небесе́ и ви́ждь, я́ко погиба́ем во обстоя́ниих и ско́рбех на́ших. К тебе́ прибега́ем и твоея́ ми́лости про́сим, не отве́ржи на́с, убо́гих ча́д твои́х, не иму́щих еле́я до́брых де́л, и на пу́ть покая́ния наста́ви. Помяни́ ста́рцы и ю́ныя, сироты́ и вдови́цы, ни́щия и убо́гия, в темни́цах и заточе́нии су́щия, неду́гующия и скорбя́щия, изря́днее же, гони́мыя ве́ры ра́ди Правосла́вныя. На́с же, ю́зами греха́ свя́занныя, разреши́ и ко спасе́нию ско́ро напра́ви, тебе́ бо даде́ся благода́ть моли́тися за ны́. Да, твои́м предста́тельством огражда́еми, дости́гнем Ца́рствия Небе́снаго, иде́же вси́ святи́и пребыва́ют, прославля́юще И́мя Пресвяты́я Тро́ицы, Отца́ и Сы́на и Свята́го Ду́ха во ве́ки веко́в. Ами́нь.